...и знаешь, это совсем не больно. Можешь не беспокоиться, я уже не в первый раз провожу операцию, и даже не в сотый.
Анестезия души. И вот, одно за другим, исчезают чувства, желания, мечты, оставляя лишь инстинкты.
Первым сбегает ощущение чуда. Оно забирает с собой все праздники. Отныне любой праздник - это подсчёт денег на подарки.
Следом, тихонько притворив дверь, уходит радость. Она забирает с собой улыбки, смех и здоровье. Не бывает ведь здорового человека без улыбки и радости.
Ненамного дольше держится... нет, не любовь, а то, из чего могла бы родиться влюблённость. Это, неназываемое и неназванное, забирает все краски, кроме невнятно-серой и угольно-чёрной.
А последним уходит отчаяние. Оно держалось дольше всех, но вот сдаётся и оно. Быстро уходит, забирая с собой бархатную черноту ночи и предпоследнюю краску, оно забирает с собой последний шанс на возвращение к жизни.
Всё, уже закончилось, можешь вставать. Да, и анестезия закончилась, болеть-то уже нечему. Поздравляю, отныне ты кусочек толпы, безликое, безъязыкое, безглазое существо. Ты не сможешь ни радоваться, ни огорчаться, ни творить, ни воспринимать сотворённое другими. Теперь весь твой мир будет окрашен в один-единственный цвет. Кажется, это серый... Нет, я не уверен, что это серый. Ну-у... откуда же мне знать? Я-то уже давно не различаю цвета. Да и какая теперь разница? Ты же всё равно не отличишь серый от красного, а зелёный от фиолетового. Зато теперь ты сможешь существовать без излишних проблем. Дом-работа, холодильник-телевизор-кровать. А мне пора...
Как это - "куда"? Думаешь, мало тех, кто хотел бы провести такую же операцию? О, поверь, их очень много. Всё-таки, эти чувства, они так... мешают существованию.
А, душа? Ну, она постепенно покроется пылью и тоже посереет. Знаешь, возможно, когда-нибудь я перестану быть нужным, дети будут рождаться сразу с серой душой и без чувств, и я смогу уйти на покой. Правда, знаешь, есть такие чудаки, которым не нравится серая жизнь. Они вечно куда-то лезут, путаются под ногами... они творят чудеса и детей с цветной душой. Но их становится всё меньше.

... И сказал тогда Дракон Ланселоту:
- Разрубишь
тело пополам - человек околеет. А душу разорвешь - станет
послушней, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь, только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые
души, цепные души, легавые души, окаянные души. Знаешь, почему
бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у
него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожженные
души, мертвые души. Если бы ты увидел их души - ох, задрожал бы. Убежал бы даже.